История восьмая. «Пятая подружка» или немного про любовь

Игорь был везде. Стоило нам собраться и пойти всем вместе на море, в библиотеку или в кино, как сразу же появлялся Игорь. Мы уже начали с подозрением коситься друг на друга: случайностью это быть не могло. Случайности так часто не происходят. Похоже в наши ряды затесался предатель.

Как-то мы сидели на лавочке и лениво обсуждали чем бы заняться. Тут появился Игорь и пригласил нас на речку:
— Я покажу вам настоящий индейский шалаш! — соблазнял он.

Мы задумались: я и Галя любили книги про индейцев, Люда любила приключения, Света любила нас всех. Решили идти.

На речке было здорово! Мзымта — горная река. Когда в горах тает снег, она течет сплошным, бурлящим потоком, сметая все на своем пути и унося в море. Летом и ранней осенью, до дождей, река мелеет и образует множество небольших островов, поросших кустарником. На одном из таких островков и находился шалаш Игоря.

Гордый, что нам понравился его шалаш, Игорь начал взахлеб рассказывать все, что он знал про индейцев, его любимыми героями были Зверобой и Чингачгук.

«А вы знаете, как легко узнать любую тайну?»,  — спросил он, потеряв осторожность.  «Как?» — мы насторожились. «Нужно очень близко подойти к людям, разговаривающим о чем-то важном, и повернуться к ним спиной. Так можно стоять сколько угодно, никто и  не подумает, что вы подслушиваете», — Игорь спохватился, что сказал лишнее, но было уже поздно. «Ах, вот откуда ты всегда знаешь куда мы идем?» — кричала Галя. А Света, вообще, начала молотить Игоря своими маленькими кулачками.

Полдня на речке пролетели очень быстро. К вечеру, помирившись, отправились домой. По пути встретили учительницу русского языка, дружно поздоровались и вспомнили, что на дом, среди прочего, задали длиннющее правило по русскому.

Дома я почувствовала страшную усталость. Съела все, что мне оставили на ужин, и моментально заснула.

Урок русского был первым. Выучить правило я не успела. Поэтому сидела как на иголках. Отвечать правило вызвали Люду, и класс облегченно вздохнул. Но Люда правила не знала. Учительница не разрешила ей сесть, а начала по очереди вызывать меня, Галю, Свету. Дошла очередь и до Игоря.

Мы стояли дружной группкой, под суровым взглядом учительницы. Но, если совсем честно, нам не было стыдно. Мы чувствовали себя дружным и сплоченным коллективом. Было приятно ловить на себе завистливые взгляды одноклассников, которые видели, что вызвали нас всех неспроста, но не могли понять почему. А двойки нам в тот раз не поставили, мы пообещали все выучить к следующему уроку.

С тех пор, некоторые одноклассники стали звать Игоря нашей пятой подружкой.

Но никакой «пятой подружкой» Игорь не был. Он просто был безнадежно влюблен в Люду.

Сначала наши мальчишки над этой его любовью насмехались, потом привыкли, и перестали обращать на нее внимание, потом стали слегка завидовать. Мы переходили из класса в класс, взрослели, менялись, а влюбленность Игоря все не заканчивалась. Она была такой долгой, что постепенно стала отличительной чертой нашего класса: такой любви не было ни у «Ашников», ни у «Бэшников». И мы все стали ею гордиться, как будто имели к этой любви какое-то отношение.

Иногда, когда Люда не видела, я ее потихоньку рассматривала. Мне было интересно, за что Игорь так долго ее любит. От всех других девчонок класса Люду отличали большие, темные ресницы. Они все росли в разные стороны, но не хаотично, а очень правильно: часть влево, часть в право. Ресницы пересекались, и над глазами получались не то звездочки, не то снежинки.

Удивительно, но любовь  Игоря дожила до самого выпускного вечера. Я не спрашивала у Люды, почему эта любовь так и не стала взаимной. Бывают вещи, которые не спросишь даже у лучшей подруги. Мне часто казалось, что прелесть этой любви была в ее неразделенности.  А уж, что до Игоря, так его эта влюбленность делала лучше и возвышеннее, это я знаю точно.